Секс в эпоху "Синей бороды"

В противостоянии двух женщин за сердце короля ставки непомерно велики: или корона на голове, или голову долой. Анюта и Мэри, а точнее Натали Портман и Скарлетт Йохансон, вовлекают в свое соперничество короля Генриха VIII, он же Эрик Бана, делая из самостоятельного монарха простую пешку в умелых девичьих руках. История в картине не соответствует фактам, зато сексуальные порывы переданы точно в духе того времени.

В зарубежном кино уже давно наметилась «елизаветинская» тема (два фильма с Кейт Бланшетт), телесериал (двухсерийный телефильм с Хелен Миррен), причем дело не ограничилось одной только Елизаветой I, но про другую английскую королеву Елизавету II тоже успели снять кино („ The Queen “, все с той же Миррен). Словом, елизаветинский бум. Теперь намечается тенденция продемонстрировать образ другого английского монарха - короля-многоженца Генриха VIII. В 2003 году режиссер Пит Трэвис снял в этом качестве Рэя Уинстоуна, а Хелена Бонэм-Картер воплотила образ Анны Болейн.

Теперь вышел фильм «Еще одна из рода Болейн» (The Other Boleyn Girl) режиссера Джастина Чэдуика, который скорее возвращает к «женской» тематике в кинематографе. Главной героиней, как видно уже из названия, становится не монарх, а его супруга. Натали Портман, одиннадцатилетней девушкой убедившая Люка Бесссона переделать сценарий «Леона» в соответствии со своими требованиями, сыграла роль одной из жен английского короля Анны Болейн.

Портман играет любовь, ревность и соперничество в паре со Скарлетт Йоханссон, которая перевоплотилась в Марию, сестру Анны, добивающейся любви короля. Версия голливудских режиссеров отличается от реальных исторических событий отношениями, которые сложились между Генрихом и Анной. Король показан в роли романтического влюбленного, нежного, обходительного и вежливого мужа. Помимо Портман и Йоханссон в проекте принимает участие Эрик Бана, который воплотил на экране образ сластолюбивого Генриха VIII.

Сценарий основан на романе писательницы Филиппы Грегори, изданного в 2002 году и ставшего бестселлером во многих странах. Этим и объясняется чудовищное несоответствие исторических фактов и киношных фантазий. Следует добавить, что режиссеру видно очень хотелось превратить Портман в стервочку. Вся английская история свелась к банальному любовному треугольнику. На таком фоне, например, знаменитый многотомный труд «Истории любви в истории Франции» Ги Бретона, выглядит просто научной энциклопедией.

Проще простого было поступить так, как это сделал Сергей Бодров-старший, назвать фильм «Монгол» - пусть все думают, что это про Чингисхана. Для сомневающихся назовем монгольского мальчика Темуджином, все помнят, что так звали знаменитого завоевателя до того, как его избрали верховным ханом на курултае. А те, кто этого не помнит, пусть посмотрят историю из жизни кочевников. Собственно, что и получилось в результате. Если убрать титры с датами и дать мальчугану другое имя, зритель посмотрит очередную «Территорию Урги». Но у авторов «Еще одна из рода Болейн» - другие задачи.

Любой желающий может взять учебник истории и сверить факты. Количество исторических несуразностей превысит все допустимые нормы. Однако дело не в этом. Кто сказал, что «самое важнейшее из искусств» должно отражать действительность подобно зеркалу? Историки и любители истории и без Грегори с Чэдуиком знают как оно было. А вот домохозяйкам будет полезно посмотреть костюмированный фильм по тривиальной причине – Генрих VIII действительно рассорился с Римом из-за женщины и они играли в его жизни заметную роль.

Находясь в родстве с испанской династией, Генрих считался оплотом католичества и писал резкие возражения против Лютера. Римский папа опрометчиво отказался дать Генриху VIII развод с первой женой, испанской принцессой, и тогда король обратился к английскому парламенту и конвокации английского духовенства. Ручной парламент и послушное духовенство с легкостью дали согласие на развод и высказались против вмешательства папы в английские дела. Короля объявили главой церкви, известной ныне как англиканская, и вместо молитвы за папу в церквах стали читать: «избави нас, Господи, от тирании римского епископа!»

И еще Англию 16 века называли раем для замужних женщин. До замужества девушек держали в строгости, зато после брака наступало полное раздолье. «Они проводят время в прогулках, верховой езде, игре в карты, посещении друзей и развлечениях с ними, на крестинах, церковных службах и похоронах – и все это с ведома и согласия своих мужей», - писал один голландский путешественник. О свободных нравах англичан за

два года до кончины Генриха писал греческий путешественник Никандр Нуциус: «Мужчины ведут себя с женщинами очень просто и совершенно их не ревнуют. Не только члены семьи и домочадцы обнимают их и целуют в губы в знак приветствия, но даже и посторонние, никогда их ранее не видевшие».

В заключение еще несколько примеров тогдашних нравов. Общественное мнение не одобряло девственниц. Считалось, что старые девы, которых Шекспир называл «увядшими розами», предводительствуют обезьянами в аду. Сперва эту идею выразили средневековые художники, а затем эту тему подхватили литераторы 16 века. С другой стороны, все поголовно боялись сифилиса и, опасаясь этой Божьей кары, испытывали отвращение к разврату.

Полагали, что красивая женщина передает свою красоту потомству. «Детородные» доводы приводит один из ухажеров в «Двенадцатой ночи» Шекспира. А один из персонажей литературы 16 века так делал предложение одной вдове: «Понеже вы находитесь сейчас в апрельские дни жизни своей, не отвергайте удовольствий, доступных блестящей красавице и доставьте мне блаженство стать отцом плода вашего нежного тела. По моему мнению, вы нанесете миру невыносимую обиду, ежели будете жить, подобно бесплодной смоковнице». Такой аргумент, правда, не убедил даму, и сердце ее завоевал другой ухажер, который принес ей с рынка устриц, чего не сделал до этого ни один из ее многочисленных ухажеров.