Рустам Ибрагимбеков: «Страна без национальной элиты не имеет будущего»

Известный писатель, драматург, сценарист и кинорежиссер стал знаменит после того, как написал сценарий ставшего культовым советского блокбастера-вестерна «Белое солнце пустыни». На протяжении многих лет, начиная с 70-х годов, сотрудничал с Никитой Михалковым.

Фото: Рустам Ибрагимбеков.

Рустам Ибрагимбеков.

Плодом чего стали картины «Урга: Территория любви», «Утомленные солнцем» и «Сибирский цирюльник», имевшие огромный успех не только на родине, но и за рубежом. Почти все литературные произведения Рустама Ибрагимбекова (более 40) были экранизированы или поставлены во многих странах мира. Ибрагимбеков – Командор Ордена Почетного Легиона и член академии «Оскар». Корреспондент «Правды.Ру» побеседовал с Рустамом Ибрагимбековым.

- Почему с Никитой Михалковым расстались, ведь дружили?

- Расстаются с женами. А мы общаемся, в фирме «ТРИТЭ» он имеет наибольшую долю, а я - небольшую. В общем, продолжаем сотрудничать в том, что связано с кино. Мы с ним в серьезном конфликте из-за наших общественных позиций.

Хотя то, что он сейчас делает, мне категорически не нравится, и работать с Никитой я уже не могу. Это требует другого уровня взаимоотношений и отдачи.

- Не знаете, «Утомленные солнцем-3» тоже будут?

- Я и к «Утомленные солнцем-2», который сейчас снимается, не имею отношения. Кстати, в этом мы и разошлись, потому что он оживил всех тех, кто в конце первого фильма умер. Я ему объяснял, что этого делать нельзя, но он сказал: «В кино всякое может быть».

Долго его убеждал, что может быть другой комдив, другие персонажи и не надо называть их этими именами. Но он сказал, что это будет «Утомленные солнцем-2», придумаем достаточно обоснованные способы, что кого-то не расстреляли, кого-то спасли и так далее.

- Говорят, что Никита все кино под себя подмял, в Доме кино скоро клуб откроет на пару с Угольниковым?

- Угольников давно там был и ушел, потому что не справился. Руководство Союза Кинематографистов хочет разрушить Дом кино - единственное место, где кинематографисты могли встретиться.

Для нас – это гибель, потому что помимо всего Дом Кино сохранен, как заповедник советского времени. Там – низкие доступные цены для кинематографистов, там не было никакого ремонта.

Никита говорит, что это на благо. Потому что, разрушив Дом кино, он построит новое здание, и в результате Союз получит дополнительные возможности заработать. Но мы-то знаем, что это превратится в стройку века, в результате на этом будут заработаны огромные деньги, но кинематографисты их не получат.

Там построят административное здание, отдадут два этажа Союзу, а все остальное, в компенсацию того, что построят, будет продано. Но даже если и строить новое здание, то мы должны делать сами. Зачем приглашать инвесторов, которым достанутся все блага?

Мы не дружим. Но с Михалковым в моей жизни связано очень многое, я ему бесконечно благодарен, ибо в самые сложные времена, когда люди были вынуждены заниматься чем угодно, он дал мне существовать достойно, как профессионалу. Мы сделали три с половиной картины, которые имели всемирный успех.

- Правду говорят, что Михалков прежде хотел даже президентом страны стать?

- У него были такие амбиции, но дело в том, что он предполагал это сделать в очень короткое время, когда возникло какое-то безвременье. Во времена Ельцина он был в оппозиции. Но когда появились шансы у Черномырдина, с которым он дружил, потом у Касьянова, он эту идею оставил.

Но когда ему предложили пост министра культуры, как он сам заявил в газетах, он отказался в связи с тем, что он еще два года будет снимать картину. Не исключено, что как только он завершит съемки, займет какой-то высокий пост, потому что, он часто занимал посты советника в каких-то премьерах у президентов.

Ему интересно работать во власти.

- А вы его боитесь? Его вообще стоит бояться?

- Нет. Это, ведь, зачастую связано просто с лакейством, с раболепием. Я не знаю, что произошло с кинематографическим сообществом, которое во времена Сталина было более достойным: меньше всего репрессировали кинематографистов, не было даже доносов и практически не было репрессий. Но проблема в том, что когда пришел Никита, с ним были связаны огромные надежды, и у меня тоже.

Он считался харизматической личностью, имеющий огромное влияние, и мы думали, что он вытащит Союз из того болота, в котором тот оказался в связи с распадом. Его избрали с огромным воодушевлением. Первые два-три года люди прощали все, и считалось дурным тоном сказать

Рустам Ибрагимбеков.

В последний раз его избрали, подтасовав результаты голосования, подавляющее большинство голосовали против него. Он продолжает держаться за должность любыми способами. Несмотря на то, что и я, и Эльдар Рязанов ему сказали: «Если бы тысячную долю того, что говорят в твой адрес, сказали мне, я уже давно написал бы заявление и ушел».

- А кто талантливее - Андрон или Никита?

- Оба они очень талантливые. Вообще-то это генетически талантливая семья. А сейчас уже их дети – очень одаренные. Просто Никита в первую очередь актер, и человек более эмоциональный.

В определенном смысле автором он стал не без моего влияния, потому что до этого он был замечательный сценарист, и мы на равных с ним работали. Но речь идет о том, что до этого он занимался экранизациями, у него не было последовательно собственной темы, а три картины, которые мы сделали, были оригинальные фильмы.

Но при этом, мне больше нравятся картины, сделанные им в более ранний период. Я большой поклонник «Пяти вечеров», «Механического пианино», «Обломова», «Рабы любви».

А дальше наступил наш с ним совместный период, и первый свой фильм он снял по моему сценарию, который назывался «Спокойный день в конце войны». В этой картине была заложена практически вся его будущая эстетика, но, к сожалению, ее искалечили, и она вышла 40-минутной короткометражкой.

Но в картинах, сделанных по нашему общему сценарию, с точки зрения мастерства и арсенала средств, он использовал все то, что было наработано. То есть уже дальше не развивался.

Тематически, я больше всего ценю картину «Утомленные солнцем-1», потому что это очень глубокая картина, которая отразила тот период советской жизни во всей полноте и, мы гордимся тем, что ее можно было снять и в советское время. То есть мы не воспользовались свободами и отразили трагедию, так как есть.

А Андрон, с моей точки зрения, пока не занялся собственно сочинительством, и снимал, опираясь на хорошую литературу – сделал замечательные фильмы. В последнее время он начал снимать по собственным сценариям, и мне кажется, это ему мешает очень сильно. То есть он берет сценариста, который обслуживает его идеи, его задумки.

- Вы считаете себя русским или азербайджанцем?

- Как это?.. Я только азербайджанец.

- В Баку сейчас лучше, чем было при Советской власти?

- Там нарушен нормальный ритм городской жизни. Это как демографическая катастрофа. Вот представьте себе, город, в котором жили полтора миллиона человек – половина по каким-то причинам уехала, и в том числе азербайджанцы, а вместо них приехало два миллиона людей, не подготовленных к городской жизни.

Лучше это или хуже – не нам определять. Но что Баку - уже другой город – вне всякого сомнения, там люди совершенно другие. Баку имел свой образ жизни, свое мировоззрение.

Понятие бакинец было не случайным, за ним стояло очень многое. Сейчас все размывается, и остались лишь какие-то островки. В Азербайджане нарушен главный механизм, без которого нация жить не может. Каждая нация существует за счет своей элиты.

Сейчас ее нет, и самое главное - нарушен механизм ее образования. Национальная элита образуется очень сложно и медленно. То, что от нее сохранилось - отброшено на обочину жизни. Страна без национальной элиты не имеет будущего. Потому что механизм выбрасывает на верх власти не лучших, срабатывают семейные, денежные, региональные, коррупционные соображения.

Человек, который достоин, практически не может пробиться, или же он должен притвориться таким, как все – иначе на обочину жизни. Когда в Баку приезжаешь, то приезжаешь уже не в Баку: уже в аэропорту тебя встречают люди, которые вместо приветствия, просят с тебя мзду за доставку до города.

Вот в этом смысле, Баку уже не тот. Да и обустраивается он, в плане архитектуры, не в лучшем смысле. Но все же я его бесконечно люблю и при первой же возможности, половину времени провожу в этом городе.

- У вас есть там планы?

- Масса. И в том числе работа с моим театром. Он называется «Ибрус», о нем знает лишь узкий круг людей, но я его очень люблю.

Читайте еще в разделе "Культура".