Когда ворон перестаёт быть просто птицей: фильм Сущность показывает, что боль может обрести плоть

Фильм "Сущность" — режиссёрский дебют клипмейкера и документалиста Дилана Саузерна, обладателя "Грэмми" за проект о Blur. На этот раз он экранизирует роман Макса Портера "Горе — это штука с перьями", в котором горе буквально получает тело и голос. Саузерн делает из книжной метафоры киноопыт на грани сна и психоза. Главную роль играет Бенедикт Камбербэтч, и, пожалуй, именно его внутренний пожар делает фильм живым.

Горе как персонаж

История начинается без вступлений. Мужчина возвращается домой и застывает перед кухней, где лежит его жена — мёртвая, в крови. Мы не узнаем, что именно произошло: болезнь, несчастный случай, отчаяние. Фильм сознательно избегает деталей, оставляя только ощущение провала.

Безымянный герой — отец двоих мальчиков. Он старается жить: водит детей в школу, посещает психотерапевта, ведёт хозяйство, а на бутылке вина оставляет себе записку "не вздумай". Но повседневность не удерживает — пустота поглощает его изнутри.

И тогда в доме появляется ворон. Сначала — просто птица в окне. Потом — гигантская тень в человеческий рост, с голосом Дэвида Тьюлиса. Он говорит от имени горя, задаёт абсурдные вопросы вроде "в чём разница между скорбью и отчаянием?" и советует напиться.

Камбербэтч против пустоты

Играть тишину — самое сложное, что можно придумать. Камбербэтч не кричит, не рыдает, не ломает мебель. Он держит эмоции в клетке, позволяя зрителю угадывать, что происходит внутри.

В отличие от героев классических трагедий, его персонаж не ищет искупления — он просто существует в боли. И именно этим пугает.

Актёр удерживает внимание зрителя почти два часа, находясь почти всё время в четырёх стенах. Его сдержанность может показаться холодной, но именно в этой скупости — правда.

Атмосфера клаустрофобии

Саузерн снимает фильм в соотношении 4:3 — как будто кадр сам сжимает зрителя, не давая вдохнуть. Свет — тёплый, но удушающий. Оператор Бен Фордесман ("Святая Мод", "Любовь истекает кровью") превращает дом героя в замкнутый лабиринт из теней и отражений.

Фильм не тянет на постхоррор, хотя элементы жанра очевидны: ночные звуки, шорох крыльев, фигура ворона, переходящая из видения в реальность. Но Саузерн не играет в страшилки — он исследует психологию скорби.

Музыка, составленная из треков The Cure, Fairport Convention и Дэймона Албарна, добавляет фильму меланхоличный, чуть ретро-саундтрек. А сцена, где герой напивается и поёт Screamin' Jay Hawkins, — одна из сильнейших: редкий момент, когда боль вырывается наружу, превращаясь в чистый, неуправляемый крик.

От романа к экрану

В книге Макса Портера главный герой — писатель, работающий над биографией поэта Теда Хьюза, вдовца Сильвии Плат. Саузерн делает героя художником, убирает детей на второй план и сосредотачивается на внутреннем монологе взрослого мужчины.

Если у Портера трагедия распределена между всеми членами семьи, то здесь она сконцентрирована в одной точке. Мир ребёнка в фильме почти отсутствует — остаются только голоса за кадром. Это радикальное, но честное решение: так работает депрессия — она делает всё, кроме себя, несуществующим.

Ворон, или как выглядит горе

Метафора "скорби с крыльями" у Саузерна становится зримой. Ворон — то утешитель, то насмешник, то демон. Иногда его видит только герой, иногда — вся семья. Одни назовут это логической небрежностью, другие — идеальным образом того, как боль заражает близких.

Фильм живёт на грани документальности и притчи. Где-то он похож на социальную рекламу, где-то — на артхаусную галлюцинацию. Но именно эта неравномерность делает его настоящим.

Неудача, которая интереснее удач

"Сущность" — не тот фильм, который хочется пересматривать. Он вязкий, тяжёлый, местами утомительный. Но это редкий пример, когда режиссёр сознательно идёт против шаблонов "умного хоррора" и добивается эффекта личного присутствия.

Перед нами не драма о потере, а фильм-опыт: полтора часа погружения в воронку горя, где нет катарсиса, только слабый проблеск принятия.