Леонардо Ди Каприо: Все безобразное в американской истории переписано или предано забвению…

Леонардо Ди Каприо в интервью немецкому журналу "Шпигель" предстает в неожиданной стороны — как актер думающий, и довольно жесткая и холодная личность.

Мистер Ди Каприо, Вас огорчало, что после Вашего успеха в "Титанике" вас рассматривали только как актера на амплуа героя-любовника, и поэтому вы согласились на неожиданные для Вас роли афериста в фильме Стивена Спилберга "Поймай меня, если сможешь"" и ирландца- мстителя "Бандах Нью-Йорка" Мартина Скорсезе?

-Нет, я никогда не выбирал мои роли по стратегическим причинам, прежде всего меня интересовали сами образы. Так было, когда я снимался в "Ромео и Джульетте", так было, когда я принимал решение сниматься в "Титанике", и последующий успех подтвердил, что мои решения были правильными.

Я знаю себе цену, и мне совершенно безразлично, как меня воспринимают другие.

-С кем из двоих прославленных режиссеров вам понравилось работать больше?
Со Спилбергом, съемочный период которого составил 8 недель, или со Скорсезе, которому потребовалось на примерно такой же фильм 8 месяцев?

-Я не могу ответить на такой вопрос. Для тог, чтобы ответить на него, я должен был бы сняться в Эпосе со Спилбергом, и в комедии со Скорсезе.

"Поймай меня..." и "Банды Нью-Йорка" слишком отличны друг от друга по жанру. Так же сильно отличаются режиссерские методы Спилберга и Скорсезе.

-В чем эти отличия режиссерских методов?

- Спилбергу нужен был час для того, чтобы экранизировать одну страницу сценария, а Скорсезе — три дня.

Спилберга можно назвать минималистом — он нуждался в небольшой команде, минимуме оборудования и говорил, за день мы меняли до четырех съемочных мест.
Скорсезе должен был заботиться о гораздо большем количестве народу и техники.

-Определяет ли жанр фильма темп действия?

-Конечно, "Поймай меня..." - быстрая, легкая комедия. Но Спилберг хотел отразить на экране и также чувство безумной скорости жизни главного героя, которого я играю.

Во время съемок у меня все время было впечатление, что меня бросили в яму со львами, и наблюдают, как я смогу из нее выбраться.

- "Поймай меня..." имеет в США гораздо больший успех в прокате, чем "Банды". Это объясняют тем, что патриотизм американцев резко возрос после 11 сентября прошлого года. Согласны ли вы с этим?

-Нельзя снимать фильм с такой важной исторической и социальной темой, сдабривая его без меры патриотизмом. Важна, прежде всего, правда — тот, кто отворачивается от прошлого, не сможет понять будущего. Я согласился играть в "Бандах Нью-Йорка" для того, чтобы быть причастным к этому великолепному проекту. Скорсезе в своем фильме удалось сохранить атмосферу того времени, уверен, что фильм переживет сегодняшний день, и в будущем его будут смотреть иначе, чем мы сегодня.

-Много ли вы знали из школьного курса истории о о войне между Нью-Йорком и ирландскими эмигрантами 19 века, о которой повествует фильм "Банды Нью-Йорка"?

-Конечно, если говорить честно, кое-что о гражданской войне я знал, но не слышал ничего о локальных кровавых межнациональных битвах в конкретных районах Нью-Йорка с дурной славой. Но, снимаясь у Скорсезе, я понял один важный исторический момент: если демократия должна была торжествовать в США, то сначала она должна была восторжествовать в Нью-Йорке. Там зарождалась организованная преступность, социальные низы понимали ее как справедливость и силой требовали осуществления своих, как им казалось, гражданских прав.

Впоследствии, когда фильм вышел на экраны, я был поражен, что мое небольшое представление об истории национальных беспорядков в Нью-Йорке не намного шире, чем представление рядового американца, который тоже об этом мало что знает...

-Так, может быть, лучше было бы и не вспоминать об этом?

-Да, это такая же больная тема, как уничтожение индейцев. Неприглядные страницы американской истории либо переписываются и прославляются, либо предаются забвению.

Фильм Скорсезе дает верное и честное представление об истории развития американской демократии. Поэтому я считаю, что фильм разрушил еще одно искусственное "белое пятно" американской истории и это — замечательно.

-Съемки фильма растянулись на срок больше восьми месяцев. Не много ли это для звезды Голливуда?

-Нет, это было фантастически. Это чрезвычайно обогатило мой актерский опыт. Я вспоминаю, что в конце седьмого месяца съемок, Скорсезе приходил ко мне и спрашивал: "Мы исчерпали лимит времени, мы тут уже очень долго. Как ты себя чувствуешь? Ты устал?" На это я отвечал ему, что останусь в Риме еще на год, если Скорсезе меня об этом попросит.

-Значит ли это, что Вы согласились бы в 17 раз переснять сцену, в которой Вас бьет Камерон Диаз?

-Я думаю, тридцатый дубль стал бы самым реалистичным... Скорсезе не считает, что лучшее — враг хорошего. Я вспоминаю, как он подходил после завершения очередного дубля и говорил: "Сейчас она будет бить тебя правильно". Я отвечал: "Ясно". Затем камера, как полагается таких случаях, ставится под определенным углом, я быстро поворачиваю голову, как это всегда делается в фильмах, и тут Скорсезе говорит: "Нет-Нет, она будет бить тебя по лицу по-настоящему".

-И как Вы отреагировали?

-Я сказал: "О кей". У Камерон Диаз довольно жесткий удар, и после нескольких дублей мое лицо онемело, в голове помутилось и дело пошло легче.

-"Банды Нью-Йорка" описывают рождение современной Америки. Согласны ли вы с тем, что это эпос о рождении нации, которая лучше чем все другие?

-Это вопрос, который каждый решает для себя сам.

-Что же решили Вы?

- Я научился от своих родителей не верить безоговорочно всему, что мне скажут

Марианна Веллерсхофф, "Шпигель",
Перевод Елены Киселевой