Сценарист Александр Бородянский: я не хотел, чтобы Данелия снимал "Афоню"

Кинодраматурга, лауреата Государственной премии РСФСР имени братьев Васильевых, Госпремии РФ, Заслуженного деятеля искусств Российской Федерации, зритель знает по фильмам, которые навсегда стали отечественной классикой: "Афоня", "Инспектор ГАИ", "Мы из Джаза", "Зимний вечер в Гаграх", "Дежа вю", "Белый тигр". Фильмы можно перечислять долго, и каждая картина, выше всех похвал.

3 февраля Александр Эммануилович празднует свой День Рождения. Мастер по-прежнему много работает, потому что поклонники ждут от него новых, увлекательных историй. Поздравляем его и желаем долгих и плодотворных лет!

— Александр Эммануилович, многие обратили внимание на то, что за последние годы началась серьёзная волна интереса именно к советским фильмам. Не могли бы объяснить с чем это связано, по вашему мнению?

— Не знаю почему, не возьмусь объяснять, но может, потому что они сняты по хорошим сценариями… А если серьёзно, то заслуга советских картин не только в сценариях, которые поднимали важные проблемы, а ещё в таланте режиссёров, в хорошей работе артистов. Вообще, на этот вопрос должен отвечать не я, а другой человек.

— Вы написали очень интересный сценарий к картине "Инспектор ГАИ". Как к вам пришла эта идея? И был ли реальный прототип у вашего героя?

— Эта идея пришла в голову начальнику ГАИ СССР генерал-лейтенанту Лукьянову, и он дал задание снять картину на Студии Горького. А там как раз в это время работал режиссер Эльдор Урузбаев.

Что касается прототипа, в то время я ездил в автомобилях только как пассажир, на дорогах с инспекторами не пересекался, и разногласий у меня с ними не было. Но однажды познакомился в компании с одним инспектором и увидел у него на погонах дырочку, в которой не было звезды.

Спросил: "За что?". Он ответил, что дежурил на улице Горького (сейчас — Тверская), и там один водитель нарушил правила. Инспектор его остановил за нарушение и попросил права, а нарушитель стал угрожать, дескать, он сын Промыслова, председателя исполкома Моссовета. И мол, только попробуй меня оштрафуй.

Инспектор начал протыкать ему талон, а тот оказался завальцованным в целлофан, но он всё равно талон проткнул. За это его понизили в должности. Так появился герой, который, несмотря на неприятности, выполняет свой долг. А в фильме получилась история борьбы с влиятельным человеком, которого отлично сыграл Никита Михалков.

— В целом, вам понравилось, как Эльдор Урузбаев снял картину?

— Мне очень понравилось, но, если честно, финал уже писали без меня. В моём финале инспектор погибает, его убивает персонаж Михалкова. Но Никита сказал: "Я не могу это играть, не хочу убивать инспектора, надо менять финал". Поэтому финал сделали таким, каким все его знают.

— Когда началась перестройка, Эльдор Урузбаев уехал в Америку. Пошла такая повальная мода на эмиграцию, на желание там работать, снимать. А у вас было желание эмигрировать из России?

— Какое в Америке кино? Кто бы Урузбаеву дал там снимать? Эльдор поехал в Америку лечиться, у него была онкология, он там умер, хотя планировал вернуться обратно.

Что касается меня, то я жил некоторое время в Сан-Франциско, написал сценарий "Американская дочь", который снял Карен Шахназаров с участием Владимира Машкова. Это история про наших людей, которые живут в России, и лишь приезжают в Америку. Как я могу писать сценарии про Америку, если я там не живу? Да, я много раз там бывал, подолгу гостил, но это всё равно не полное погружение.

Я русский человек по мышлению и по менталитету, я не могу писать про страну, в которой не живу. Чтобы собрать материал, надо хорошо знать язык, надо общаться с народом, наблюдать за страной.

У меня был один сценарий, продолжение "Мы из джаза", по заказу одного украинского продюсера, пожелавшего снять продолжение истории в Америке. Продюсер, который там планировал запуститься, показал совместной американской компании мой сценарий. Все посчитали, что его написал американец, мне конечно стало смешно. Но это условная жизнь, настоящую американскую жизнь я не знаю.

— А что за продолжение истории "Мы из джаза"? Очень интересно.

— Если помните там есть герой, которого сыграл Игорь Скляр, его сын приезжает в Америку и играет джаз. Фильм планировался сниматься частично в США, так как герой эмигрирует, женится на американке, и у него рождается сын, который тоже очень любит джаз. Два года шли переговоры, начались пробы, а потом в 2014 году на Украине случились события, о которых мы все знаем. И на этом всё… А жаль, мог бы получится интересный международный проект.

— Тем не менее, остался потрясающий оригинал "Мы из джаза", который сегодня смотрится на одном дыхании. А вы присутствовали на площадке во время съёмок?

— Всё время. Раньше сценаристов всегда старались звать на съёмки, сейчас — нет. Но я сильно не расстраиваюсь.

Мне нравилось только на "Афоне". Георгий Николаевич Данелия говорил, чтобы я всё время находился на площадке, а я только пришёл в кино, было всё любопытно, интересно. На съёмках "Афони" узнал все стадии производства, которые мне в дальнейшем пригодились, поэтому не боялся снимать своё кино, как режиссёр.

Никогда не хотел стать режиссёром, вынужденно пришлось. Но, как сценарист, всегда присутствовал.

— В одном интервью прочитала, что сценарий "Афоня" — это ваша курсовая работа. Откуда вы, будучи студентом, узнали всю подробную специфику работы?

— Сантехником не был, по первому образованию я строитель. Сейчас могу проложить трубы в доме и разобраться самостоятельно в сантехнике, строительство люблю больше, чем писать сценарии… А если серьёзно, в сантехнике нет ничего сложного.

Мне всегда нравились весёлые люди, а мой Афоня — как раз такой. Однажды увидел, как мужик вышел из двери, на табличке был нарисован "джентльмен с трубкой", вторая дверь соответственно с табличкой, на которой табличка с изящной "леди". Мужик спросил у сидевших напротив людей: "Граждане, бумажки ни у кого не найдётся?". Все как-то неловко засмеялись. Он зашёл в бухгалтерию, взял бумагу, ручку, написал: "Ремонт" и повесил на дверь. Всем объявил, что полетел сифон и, насвистывая, ушёл. Так я увидел героя будущей истории.

Кстати, сценарий должен быть ставить украинский режиссёр Леонид Осыка, и главную роль должен быть играть Борислав Брондуков. Я только закончил заочно ВГИК и по совету своего друга послал сценарий на конкурс. Честно говоря, сомневался, что сценарий про алкоголика пройдёт, но неожиданно он получил почётный приз.

Редактор дала прочитать сценарий Данелии, и он ему понравился. А я уже вовсю дружу с другим режиссёром — Лёней Осыкой, который планирует снимать картину. Брондукову обещали главную роль, собственно, Афони.

Данелия до этого снял фильм "Совсем пропащий", у которого не было успеха. Фильму даже дали вторую категорию. И когда Данелия появился и сказал, что он хочет ставить по моему сценарию, я не обрадовался, потому что уже были ранние договорённости. Все киношники удивились: "Ты что, идиот?"

— Если честно, ваш отказ действительно выглядел странным. Вам не нравились фильмы Георгия Данелии?

— Фильмы Георгия Николаевича я любил, его картины нравились, но я начал отказываться и объяснять, что сценарий отдан другому режиссёру.

Потом Данелия мне говорил:

"Я очень на тебя обиделся, что ты так себя ведёшь. А с другой стороны, наоборот, тебя зауважал, что ты такой принципиальный".

Режиссёр Лёня Осыка на меня тоже обиделся, назвал "предателем", но я ему объяснял, что лично я против, но потом он понял, что это приказ студии. Но Брондуков всё-таки в фильме сыграл.

На этих съёмках я присутствовал день и ночь. Данелия сказал, что сценарий нравится, но есть один минус — грустный финал. И мы его изменили.

— А что режиссёру не понравилось в финале?

— Данелия не хотел никаких пессимистических финалов. Может быть, потому что сам не любил пессимистов. Многие пишут о нём, как о режиссёре, у которого в жизни было всё весело, но на самом деле он много грустил. У него в личной жизни всё было непросто, поэтому он старался снимать весёлое кино.

Вот, например, моему фильму дадут вторую категорию, и мне начихать, я легко к этому отношусь, работаю дальше. А для него это было трагедией. Самолюбие, наверное. Данелия был выдающийся сценарист и режиссёр, мы много лет дружили, и я у него многому научился.

— У вас были сценарии, которые не пошли: их зарубили или не приняли?

— Никогда не считал, сколько написал. Но два года назад вступил в Российский союз правообладателей, и оказалось, что 65 фильмов снято по моим сценариям. Это только снятые. Но у меня ещё 35 сценариев не снятых, про некоторые я даже забыл. Какие-то мне оплатили полностью, за какие-то не заплатили.

Это не касается идеологии, это производственные проблемы у продюсеров, но я никогда не жалел потраченного на них времени. Некогда было думать об этом. Если я писал, мне было интересно.

Бывало, писал в год около шести сценариев. Между прочим, я никогда не работал за деньги. Когда мне было неинтересно, я всегда отказывался.

С Данелия я не хотел писать второй сценарий, потому что мне было неинтересно. С Говорухиным после "Ворошиловского стрелка" я не стал работать: тоже предложения показались не особо увлекательными, Станислав Сергеевич на меня обиделся. Я не могу работать если мне не интересно. Мы всё равно продолжали дружить, но больше он мне ничего не предлагал.

Я не брался за сценарий, если видел, что меня это не устраивает, отказывался.

— В прошлом году в Доме кино прошёл творческий вечер, посвящённый памяти Станислава Говорухина. А почему вы не устраиваете своих творческих вечеров?

— Боже упаси, зачем мне это надо? В советские времена существовало бюро пропаганды советского искусства, я объездил весь Советский союз со своими творческими вечерами. Сегодня ко мне в загородный дом все телеканалы приезжают снимать для разных передач. Меня приглашают на передачи, я не езжу.

— А сколько лет вы преподаёте во ВГИКе? У вас есть своя индивидуальная методика обучения?

— Я стал поздно преподавать, начал в 1996 году. Мне предложили в институте поработать, потому что сказали, что студентов учат преподаватели, которые не умеют писать сценарии.

Как профессиональный сценарист, я рассказываю, как пишу сценарии, объясняю своим студентам, что, прежде чем взяться за какую-то тему, необходимо полностью погрузиться в неё.

Если я пишу про шпионов, то изучаю всю шпионскую тему. У меня был сценарий "Яды, или Всемирная история отравлений", его снял Карен Шахназаров. Я прочитал Александра Дюма, знаменитые истории отравлений, прочитал научные книги про яды. Я не представляю, как писать по-другому, если не изучить досконально тему.

Некоторые ребята это понимают. Кто-то из студентов решил написать сценарий про бокс — пошёл профессионально заниматься боксом, я это только приветствую.

Предположим, тот же сценарий "Инспектор ГАИ". Я поехал в Ярославль к начальнику ГАИ Ярославской области, у меня было письмо от его руководства с просьбой о содействии, чтобы они мне рассказывали и показывали, как происходит работа. Я туда три месяца ездил, подружился с инспекторами. "Гаишником" я не стал, но узнал специфику работы очень досконально.

Сценарий о целительнице Джуне, когда писал — ездил к ней, наблюдал за её приёмами. Сидел в кабинете и видел, как аппаратурой измеряли её энергетический уровень. Это делали специалисты из НИИ оборонного значения. Она меня учила лечить, лечила меня сама, многое объясняла. Когда сегодня смотрю передачи о Джуне, то вижу много несоответствий. Это не ложь, а просто поверхностное суждение, журналистам было неинтересно самим разобраться. Если для поверхностного журналиста это может быть простительным, то для сценариста — преступление.

Повторюсь, прежде чем писать сценарий, необходимо погружаться в тему. Студентам всегда говорю: "Реальную жизнь надо знать, прежде чем браться за перо".