Новая "Планета обезьян" - постапокалипсис

Сегодня в российский прокат выходит картина "Планета обезьян: Революция" — продолжение легендарной "Планеты обезьян" 1968 и его сиквела 2011 года "Восстание планеты обезьян". Режиссер "Планеты обезьян: Революция" Мэтт Ривз дал эксклюзивное интервью Pravda. Ru. Мэтт Ривз рассказывает о съемках фильма, основной идее и вечной борьбе добра со злом.

Давний друг известного режиссера Джей Джея Абрамса — они познакомились еще в детстве на съемках, — Ривз, как и Абрамс, начал свою голливудскую карьеру с того, что написал сценарий сиквела к фильму "В осаде" 1995 года со Стивеном Сигалом в главной роли. Через год он в соавторстве с Дэвидом Швиммером и Гвинет Пэлтроу написал сценарий романтической комедии "Чужие похороны". А потом Ривз ушел на телевидение, создав со своим другом Абрамсом сериал "Фелисити", в котором снималась Кери Рассел.

На большой экран Ривз вернулся годы спустя, доказав, что блокбастеры ему по плечу — картина "Монстро" собрала в мировом прокате 171 миллион долларов. За "Монстро" последовала "Впусти меня. Сага" — римейк вампирской лав-стори шведского производства, принятый критиками довольно прохладно.

"Планета обезьян. Революция" стала следующим логическим шагом: в этом фильме есть и зрелищность "Монстро", и чувственность "Впусти меня". Переработав и перекроив "Восстание планеты обезьян" на свой лад, Ривз заверяет: фильм будет чувственным и эпическим, поскольку в нем развивается история сверхобезьяны Цезаря (Энди Серки), семья и племя которого оказались перед лицом серьезнейшего кризиса.

— Почему вы решили режиссировать именно эту картину?

— Еще ребенком я был практически одержим "Планетой обезьян". И мне нравится, что получилось в "Восстании планеты обезьян". Однако в оригинальном фильме 1968 года меня маленького больше всего впечатлил грим. Я мечтал стать обезьяной. А "Восстание" навело меня на мысль, что зрители сами превращаются в обезьян, поскольку невольно становятся на место Цезаря. Меня это поразило.

— Что вам больше всего понравилось в "Восстании планеты обезьян"?

— Цезарь и Энди Серкис. Он был бесподобен во "Властелине колец", и внимание зрителей держит не хуже Кинг-Конга, но именно в этой роли он все сделал так, что я вдруг подумал: это его фильм. Это все он. Словно Энди думал и чувствовал то же, что и его герой. Было невероятно интересно наблюдать за тем, как персонаж оживает. Что интересно, в моей жизни произошло нечто очень личное — у меня родился первенец. И к фильму у меня особое отношение — то, как Цезарь развивается, постоянно напоминало мне о моем сыне.

— Как именно?

— Рождение ребенка стало для меня настоящим откровением. В том плане, что дети — тоже личности. Они развиваются, но научиться разговаривать им только еще предстоит. Они многое хотели бы сказать, но пока что не могут выразить свои мысли. И я почувствовал, что Цезарь точно такой же. Когда он заговорил, у меня мурашки пошли по телу — до такой степени он напомнил мне сына.

— Если "Восстание" рассказывало о становлении Цезаря, то о чем идет речь в "Революции"?

— В последнем фильме все болеют за Цезаря, а люди показаны гораздо более простыми, чем есть на самом деле. И мы пытаемся подвести зрителя к мысли: да, здесь определенно имеется моральная дилемма. И это действительно сложный вопрос, суть сводится не к тому, что все люди плохие, а все обезьяны хорошие. Фильм — о природе этих двух видов и их борьбе за выживание. Тема насилия тоже поднимается, хотя картина и пропагандирует семейные ценности, — и это то, что держит зрителя в напряжении. Он задается вопросом: можно ли избежать этого насилия? Могут ли две эти популяции перестать враждовать?

— Можно ли назвать фильм постапокалиптическим?

— В конце последнего фильма происходит вспышка вирусного заболевания, так что можно предположить, что фильм постапокалиптический. И с точки зрения человека так оно и есть. Но фильм снят с точки зрения обезьян и Цезаря. Это картина о цивилизации обезьян. Что бы эти приматы-интеллектуалы делали, вернись они в дикую природу и попытайся обустроиться со своими семьями? Это начало их эволюции — та же веха, что и в конце первого фильма. В первые 20 минут фильма вы даже не знаете, что где-то поблизости есть люди. Это чисто обезьяний мир, это сумасшествие.

— Вы не хотели, чтобы обезьяны свободно разговаривали. Почему? И как вы "заставили" их общаться?

— Я разговаривал со специалистом по развитию речи, и он рассказал мне о детях и том этапе их развития, когда они начинают разговаривать. Мы попытались понять принципы артикуляции. То есть мы уже знаем, что Цезарь может разговаривать — в последнем фильме он говорит несколько слов: "Цезарь дома" и "Нет". А в этом фильме он должен разговаривать больше всех, но ему нет нужды быть болтуном.

Тем не менее, обезьяны общаются при помощи языка жестов. Цезаря научил Франко, да и Морис освоил эту технику. Мы знаем, что Коба мог написать "Джейкобс", понимаем, что у него есть способности, но к чему это приведет? Что они передадут следующему поколению? Кто будет учителем?

— Вы решили снимать большинство сцен на природе. Почему?

— Я хотел, чтобы картинка была более приближенной к реальности, чем предыдущая, в плане фона и восприятия. В "Восстании" было много спецэффектов, а в этом кино место действия — на 95 процентов натура. У нас есть оборудование для создания виртуальной реальности — это, в первую очередь, зеленый экран и прочие приспособления. Но в этом фильме мы практически не использовали зеленый экран. Все было настоящим, и свет в том числе. Мы старались поймать естественное освещение. Если человек поверит, что все им увиденное — реально, ему становится жутковато, и он начинает испытывать какие-то эмоции. Думать: подождите, где это мы?

— Мы на планете обезьян!

— И в этом и есть смысл. В последнем фильме группа обезьян совершает революцию, однако корни этого поступка — в оригинальной "Планете обезьян". Мы, конечно, знаем, что с ней случилось, но, тем не менее, в самом начале попадаем в обезьяний мир, и лишь потом осознаем, что в нем есть и люди. А когда-то это была планета и обезьян, и людей. Мы пытаемся исследовать, что случилось, как этому миру пришел конец. И это очень интересно.

— Получается, это эпическая картина?

— Думаю, да, к этому есть все предпосылки.

— Это фильм о войне?

— Скорее, об угрозе войны. Там витает призрак войны. Не то, чтобы в картине не было насилия и сражений, но это, в первую очередь, драма, которая разыгрывается между обезьяной и человеком.

— Герои по обе стороны баррикад просто замечательные.

— На этом и держится фильм. Нам нужны были хорошие актеры на роли как людей, так и обезьян. Разумеется, само действие тоже важно, но краеугольный камень — это отношения между персонажами. В лагере людей у нас Джейсон Кларк, Гэри Олдман, Кери Рассел и Коди Смит-МакФи. Это своего рода семья, хотя они и не связаны кровными узами. Я хотел убедиться, что мы подобрали именно тех, кто заставит зрителя симпатизировать обеим сторонам. Так что нам повезло найти актеров, в которых есть нужная мне глубина.

— В лагере обезьян тоже есть яркие актеры — Тоби Кеббелл и Джуди Грир.

— Энди поднял планку очень высоко, поэтому было важно подобрать сильных актеров на роли обезьян. Энди был в восторге от Тоби, а тот — от него. Джуди Грир, играющая Корнелию, просто великолепна. У нас также снялся потрясающий молодой актер Ник Терстон, он сыграл сына Цезаря. Кроме того, среди актеров есть и те, кто снимался в "Восстании" — Карин Коновал, например, она играет Мориса. Этот фильм изменил ее жизнь. Она настолько привязалась к орангутанам, что каждую неделю ходит в лос-анджелесский зоопарк.

— Считаете ли вы сотрудничество с Энди удачным? К первому фильму он присоединился довольно поздно, и ему пришлось срочно наверстывать упущенное, а сейчас он выступает полноценным членом команды.

— О, этот парень знает, что делает. Он работал с такой самоотдачей! Вот почему Цезарь так здорово получился — Энди просто отличный актер. В нем есть и глубина, и эмоции. Он невероятный. Он лучший из всех, с кем я работал. Думаю, он настоящий гений. Помню, мы разбирали одну сцену, очень эмоциональную, и не могли решить, какие герои и где будут стоять. Вот мы, наконец, определились, я смотрю на Энди — а он плачет. И плакал на протяжении всей сцены, до такой степени он вжился в роль. А ведь это даже сложно было назвать полноценной репетицией! Я тогда подумал: он никогда не халтурит. Он абсолютно всегда выкладывается по полной.

— Сложно было снимать "Революцию"?

— Да. Невероятно сложно. То есть мне очень понравилось работать с актерами, но когда я обсуждал то, что хочу сделать, речь шла о съемках в дикой природе, в лесу. И мы все снимали там — не в в павильонах с искусственными деревьями, а на свежем воздухе. Съемки проходили зимой в Ванкувере, нередко под дождем. Такого у меня еще не было, и это оказалось очень трудно.

- Вы также снимали в Новом Орлеане в начале лета. Наверное, было также тяжело.

- Это было какое-то сумасшествие. Местность очень хорошо подходила на "роль" разрушенного Сан-Франциско, и мы снимали исключительно на натуре. Деревню обезьян построили в заброшенном парке аттракционов. Мы хотели воссоздать то, что могло бы быть на улицах разрушенного города. Кое-что было отснято в Сан-Франциско, чтобы добавить реализма, и это только усложнило задачу. Натуру никак нельзя контролировать.

— Как вы снимали масштабные батальные сцены?

— Сообщество обезьян — очень большое, однако актеров-аниматоров было всего лишь шесть-восемь человек. А нужно было сделать так, будто обезьян сотни, тысячи. Это безумие. Работать надо не только лицом, но и всем телом. Мы пригласили каскадеров-паркурщиков, которые прошли курс обучения пластике обезьян, так что знайте: все трюки выполнены вживую, это не анимация. Это реальные люди, которые могут делать невероятные вещи.

— Будучи фанатом "Планеты обезьян", вы считаете, что Ваш фильм вписывается в компанию его "старших братьев" как по подаче, так и по истории?

— Да, моя картина снята в духе предыдущих фильмов, но самое главное — это то, что в эмоциональном плане она стоит на совершенно другом уровне. В первом фильме тебя очаровывают обезьяны, ты сам хочешь стать обезьяной, ты не понимаешь, как такое могло случиться с их планетой, а под конец получаешь один из самых удивительных финалов. И это, как мне кажется, и делает фильм настолько захватывающим.